Борода: за и против

Рост – отнюдь не единственный «посторонний» фактор, оказывающий существенное влияние на то, как мы судим о других людях.

Человечество когда-то было гораздо более волосатым, чем теперь, но за десятки тысяч лет лишилось значительной части своего покрова. О том, почему это произошло, много спорят. Одни исследователи полагают, что, когда мы отважились выбраться из тенистых лесов в знойные саванны, нам для сохранения тепла потребовалось меньше волос. Другие связывают оскудение волосяного покрова на теле и лице с защитной реакцией организма на распространение клещей и паразитов – переносчиков болезней. В любом случае некоторые мужчины предпочитают поворачивать вспять стрелки часов эволюции и щеголяют растительностью на лице в том или ином виде. Поступая таким образом, они бессознательно влияют на восприятие их окружающими.

В 1973 году психолог Роберт Пеллегрини изучал этот феномен. Ему удалось найти восемь молодых людей с мощной растительностью на лице, охотно согласившихся сбрить ее во имя науки. Пеллегрини сфотографировал каждого из них до того, как за дело взялся привлеченный к участию в эксперименте парикмахер. Далее их снимали, когда на лицах красовались козлиная бородка и усы, затем – когда остались только усы, и в заключение, когда они были чисто выбриты. Случайно выбранным респондентам предложили оценить личности мужчин на фотографиях. В результате тех, у кого растительности оказалось на снимке побольше, участники просмотра дружно оценили такими эпитетами, как «мужественный», «доминирующий», «уверенный в себе», «смелый». Пеллегрини прокомментировал это так: «Похоже, что внутри каждого чисто выбритого мужчины сидит бородач, вопящий и требующий, чтобы его выпустили».

Исследование Пеллегрини, хотя и проникает в самую суть рассматриваемого нами явления, не затрагивает одну важную черту характера: честность. Как показывают недавние опросы, более 50 процентов представителей западного общества полагают, что чисто выбритые мужчины честнее, чем с бородой и усами. То есть растительность на лице ассоциируется у многих людей со злонамеренностью и скрытностью. И хотя не существует абсолютно никакой связи между честностью и бородой с усами, сложившийся стереотип обладает достаточной силой воздействия на любое общество, чем, вероятно, и объясняется, почему все самые богатые в мире мужчины, представленные в списках журнала «Форбс», как правило, чисто выбриты, и почему ни один из успешных кандидатов на пост президента США не щеголял в бороде и усах начиная с 1910 года.

«Бородатые» изыскания составляют всего лишь крохотную часть широкомасштабных исследований по изучению влияния внешности на восприятие личности и способностей человека.

«Внешность и политика» – тема эксперимента Александра Тодорова и его коллег по Принстонскому университету. Тодоров показал студентам пары фотографий лиц победителей и занявших второе место на выборах в сенат Соединенных Штатов в 2000, 2002 и 2004 годах, попросив в каждой паре указать снимок того человека, который выглядит более компетентным. В итоге «выбор компетентного лица» в паре совпал с победой этого кандидата на реальных выборах примерно в 70 процентах случаев. Причем степень расхождения в ответах респондентов также совпала в процентном отношении с голосами избирателей. А когда все студенты сходились во мнениях относительно наиболее компетентного кандидата, выяснялось, что он одержал убедительную победу на выборах.

Если физиономические стереотипы могут решить исход выборов, то не способны ли они также влиять на вердикт присяжных заседателей?

Итак, я спрашиваю коллегию присяжных: ну разве может такое лицо принадлежать серийному убийце?

В главе 2 я описал свой первый эксперимент в средствах массовой информации, посвященный исследованию психологии лжи и проведенный с помощью сэра Робина Дэя. Три года спустя я вернулся в ту же самую студию для проведения второго исследования. На этот раз эксперимент был шире и гораздо сложнее: следовало выяснить, действительно ли Фемида слепа.

Идея проведения такого исследования пришла мне в голову, когда я, просматривая газету, наткнулся на комикс художника Гэри Ларсона «Дальняя сторона». Действие комикса разворачивается в зале суда. Адвокат, указывая на своего подзащитного, говорит: «Итак, я спрашиваю коллегию присяжных: ну разве может такое лицо принадлежать серийному убийце?» На следующей картинке изображен сидящий на скамье подсудимых мужчина в костюме и галстуке, но только на месте головы у него помещен классический рисунок «улыбающегося лица» с двумя черными точками вместо глаз и застывшим в глупой ухмылке большим полукругом. Комикс Ларсона меня сначала развеселил, а потом заставил всерьез задуматься.

Решения, выносимые судом присяжных, имеют очень серьезные последствия, и поэтому крайне важно, чтобы они являлись как можно более обоснованными. И мне подумалось, что было бы интересно подвергнуть проверке эту предполагаемую обоснованность. Во время идущей в прямом эфире главной научной программы Би-би-си «Мир завтрашнего дня» зрителей попросили сыграть роль членов коллегии присяжных. Им показали заснятый на кинопленку инсценированный судебный процесс, после чего зрителям следовало решить, виновен подсудимый или невиновен, а потом сообщить о своем решении, позвонив в телестудию.

Втайне от общественности мы разделили население страны на две огромные группы. Дело в том, что Би-би-си осуществляет теле- и радиовещание на территорию Британии через 13 отдельных передатчиков. Обычно все они передают одинаковый сигнал, и поэтому вся страна смотрит одну и те же программу. И вот мы – естественно, получив на то специальное разрешение, – посылали с этих передатчиков разные сигналы, что и позволило нам расколоть Британию пополам и транслировать каждой половине свою программу.

В итоге все смотрели один и тот же криминальный сюжет, в котором подсудимый якобы вламывается в дом и крадет компьютер. Но только одна половина зрителей видела мужчину с внешностью, отвечающей стереотипу преступника, а именное перебитым носом и близко посаженными глазами, а вторая – наблюдала за действиями человека, физиономические черты которого подкупали своим простодушием: кукольное лицо с ясными голубыми глазами. Но в остальном они находились в равных условиях: были одеты в одинаковые костюмы, сидели на скамье подсудимых в одинаковых позах и с одинаково безучастным выражением лица.

Мы старались так написать напутственное слово судьи присяжным, чтобы оно выглядело совершенно беспристрастным. Представленные улики не позволяли принять однозначное решение – «виновен» или «невиновен». Жена обвиняемого, к примеру, заявила, что в момент совершения преступления он был в баре, тогда как другой свидетель видел, как обвиняемый покинул это заведение минут за тридцать до кражи. След, обнаруженный на месте преступления, соответствовал ботинкам подсудимого, но они были довольно распространенной марки, какие носят многие.

После передачи мы в волнении застыли у телефонов: сколько же звонков у нас раздастся? Эксперимент явно задел зрителей за живое. После предыдущего опыта у нас раздалось около 30 000 звонков, на сей раз позвонило вдвое больше. Честные и рассудительные зрители, принимая решение о виновности или невиновности, концентрировались, как правило, только на доказательствах, но очарование привлекательной внешности сработало на подсознательном уровне. Около 40 процентов «присяжных» вынесли вердикт о виновности человека, который соответствовал стереотипу преступника. Лишь 29 процентов участников эксперимента сочли виновным голубоглазого мужчину с кукольным лицом.

Было бы удобно думать, что подобный результат возможен только «в кино», то есть в искусственных условиях телевизионной студии. Однако это не так. Психолог Джон Стюарт из колледжа Мерсихерст в Аризоне провел в судах многие часы, оценивая внешний облик реальных подсудимых. И он обнаружил, что обладающим приятной внешностью мужчинам назначались намного более легкие наказания, чем людям, совершившим аналогичные преступления, нос менее привлекательной наружностью.

В книге «Влияние» психолог Роберт Чалдини указывает на поразительную связь между наблюдением Стюарта и необычным экспериментом, проведенном в тюрьме города Нью-Йорка. Здесь в конце 1960-х годов группе заключенных сделали пластические операции для исправления различных физических недостатков. По истечении некоторого времени исследователи обнаружили, что эти заключенные намного реже вновь оказывались в тюрьме, чем преступники из контрольной группы, которым такие операции не проводились. То есть получение образования или профессиональное обучение не предотвращают криминальные рецидивы, тогда как наружность эту проблему во многом решает.

Опираясь на результаты данного исследования, кое-кто из лиц, занимающихся реабилитацией заключенных, пришел к выводу, что сложившиеся в обществе стереотипы подталкивали некоторых людей встать на преступный путь, а изменение наружности помогло этим бедолагам вернуться к честной жизни. Возможно, так оно и было. Однако Чалдини, используя наблюдения Джеймса Стюарта, совсем по-другому интерпретировал результаты исследования: возможно, реконструктивная хирургия не слишком сильно влияет на то, будут ли преступники снова нарушать закон, а уменьшает вероятность, что их отправят в тюрьму.