В журнале «Нью-Йорктайме мэгэзин» 1939 года канадский писатель-юморист Стивен Ликок заметил: «Познакомьте меня с юмором любого народа, и я расскажу вам, что это за люди, как у них идут дела и что с ними произойдет». Данные, которыми мы располагаем, позволяют нам взглянуть на идею Ликока с научной точки зрения, изучив национальные различия в чувстве юмора. И мы оказались не первыми учеными, занимавшимися этой темой.

Во время Второй мировой войны Айзенк заинтересовался психологией юмора и провел необычное исследование комиксов из английских, американских и немецких журналов. Раздобыть нужный материал оказалось делом проблематичным. Крупные партии американских журналов затонули вместе с судами, перевозившими их, в Атлантическом океане, большую часть потенциально доступного английского материала уничтожили бомбардировки Британского музея, а выбор немецкого юмора был ограничен журналами, изданными до начала военных действий. Несмотря на эти проблемы, Айзенк не сдавался и в конце концов ухитрился отыскать 74 комикса, набранные из различных журналов, включая английский «Панч», американский «Ныо-йоркер» и немецкий «Берлинер иллюст-рирте».
Потом Айзенк перевел подписи под картинками с немецкого языка на английский и показал комиксы группе британцев. Первым делом респондентам предложили оценить, насколько смешными они находят эти произведения, и комиксы всех трех стран получили примерно одинаковые баллы.

Далее все тех же участников опыта попросили отгадать, где был создан каждый комикс: в Англии, Америке или Германии. Выяснилось, что комиксы, получившие самые низкие оценки, были родом, по мнению британских респондентов, из Германии. В ходе дальнейшего анализа появились дополнительные данные, подтверждающие существование национальных стереотипов. В комиксах, которые якобы были из Германии, Айзенк обнаружил переизбыток самых разных негативных деталей, включая толстых женщин, безвкусно одетых девиц и вышедшую из моды мебель.
Во второй части исследования Айзенк предложил английским, американским и немецким добровольцам (фактически беженцам, которые покинули родину во время войны) оценить один и тот же набор анекдотов и шуточных стихотворений. Полученные результаты показали, что американцы в принципе посчитали весь материал более смешным, чем немцы и британцы, а также было зафиксировано некоторое различие в типах шуток и анекдотов, которые находят смешными представители разных стран.

Полученные нашей виртуальной лабораторией данные в общих чертах подтверждают выводы Айзенка. Обнаружились большие расхождения в оценках анекдотов среди разных наций. Канадцы смеялись над анекдотами меньше всех. На это можно посмотреть двояко. Учитывая, что присланные анекдоты бывали не слишком удачными, можно было бы назвать канадцев нацией с особо утонченным чувством юмора. Или же наоборот – заявить, что оно у них совсем плохо развито и поэтому им ничего не кажется смешным. Немцы находили шутки более забавными, чем жители любой другой страны. Всплыли и еще кое-какие различия. В целом же у жителей одной страны серьезных расхождений в оценке одних и тех же анекдотов не наблюдалось.
Комик и музыкант Виктор Борге когда-то охарактеризовал юмор как кратчайшее расстояние между двумя людьми. Если он прав, то знание того, что разные группы людей смеются над одними и те же шутками, наверно, помогло бы сближению таких групп.

К концу работы над проектом у нас набралось сорок тысяч шуток, в оценке которых приняли участие более трехсот пятидесяти тысяч человек из семидесяти стран. Мы попали в Книгу рекордов Гиннесса за проведение одного из самых широкомасштабных экспериментов в истории, сочтенного мировым рекордом, и стали героями статьи в журнале «Нью-йоркер», иллюстрация к которой была помещена на его обложке.
Тщательно покопавшись в своем огромном архиве, мы наконец отрыли самый смешной анекдот. Таким его посчитали 55 процентов участников нашего эксперимента.
Два охотника идут по лесу, вдруг один из них замертво падает на землю. Он лежит с остекленевшими глазами и, похоже, не дышит. Его напарник выхватывает из кармана мобильник, набирает номер неотложки и кричит: «Мой приятель помер! Что мне делать?» Оператор: «Успокойтесь. Я вам помогу. Но прежде всего убедитесь в том, что он на самом деле мертв». Тишина. Потом оператор слышит звук выстрела, и снова голос охотника в телефоне: «Порядок! Дальше что?»
Этот анекдот обскакал прежнего лидера, каковым был опус про Холмса, Ватсона и украденную палатку. Мы связались с Джефом Анандаппой, приславшим нам байку про Холмса, и сообщили ему неприятную новость. Джеф достаточно спокойно отреагировал на свое поражение, лишь заметив: «Как жаль, что меня обошли в заключительном туре! Но я настаиваю на переигровке, и на этот раз буду сражаться как лев. Кстати, вы слышат анекдот про актрису и епископа?»

База данных оповестила нас о том, что анекдот-победитель прислал английский психиатр из Манчестера по имени Гурпал Госалл. Мы позвонили Гурпалу, и он сообщил нам, что иногда рассказывает этот анекдот своим пациентам, поскольку тот поднимает людям настроение, ибо напоминает им, что всегда найдется человек, который сделает еще большую глупость, чем они сами».
БААС и я объявили об итогах эксперимента на третьей, заключительной пресс-конференции. В последний раз мы взяли напрокат костюм цыпленка и надели его на одного из моих студентов.
Наш анекдот-победитель был напечатан на огромном плакате и торжественно предъявлен прессе. Журналисты спросили мнение о нем комика Терри Джонса, члена шоу-группы «Пайтон», ответственной за публичное представление результатов нашего эксперимента. Он нашел анекдот-победитель вполне забавным, но довольно банальным. Еще один журналист задал тот же вопрос голливудской звезде Робину Уильямсу – тот тоже посчитал анекдот вполне добротным, при этом добавив, что самый смешной в мире анекдот на самом деле совершенно неприличен и потому не подходит для воспроизведения в изысканном обществе.

Продолжавшийся в течение года эксперимент завершился. Самый смешной в мире анекдот. Но действительно ли нам удалось его найти? Лично я не верю в его существование. Если наше исследование юмора что-то и открыло, так это то, что разных людей смешат разные вещи. Женщины смеются над анекдотами, в которых мужчины выглядят тупицами. Старшему поколению смешны шутки по поводу потери памяти и проблем со слухом. Не имеющие никакой власти смеются над властями предержащими. Нет практически ни одной шутки, которая заставила бы хохотать буквально каждого, – уж так устроены наши мозги.
Но, как это и бывает в очень многих случаях, сам поиск оказался гораздо важнее его цели. На протяжении всего пути мы старались понять, что заставляет нас смеяться, каким образом смех отражается на нашей жизни и как юмор может объединять разные нации.

Спустя пять лет после окончания исследования мне позвонил мой приятель Адриан Оуэн, специалист по сканированию головного мозга, и сообщил, что недавно посмотрел документальный фильм о Спайке Миллигане, комике и основателе комик группы «Тупица», и что в сюжете фигурирует наш анекдот-победитель, но только в гораздо более раннем варианте. И действительно, в этом фильме, название которого «Я же говорил вам, что болен» было заимствовано из эпитафии Спайка, есть короткий эпизод из программы Би-би-си 1951 года под названием «Лондон веселится» в исполнении группы «Тупицы»:
«Майкл Бентин: Я только что вошел и обнаружил его лежащим вот здесь, на ковре.. Питер Селлер: Ой, он что, умер? Майкл Бентин: По-моему, да.
Питер Селлер: А нельзя ли это установить наверняка.
(Звуки двух выстрелов.)
Майкл Бентин: Теперь точно мертв».
Спайк Миллиган умер в 2002 году, но через посредство документалистов мне удалось связаться с его дочерью Сайдой, и она подтвердила, что скорее всего именно ее отец сочинил этот скетч. Мы объявили, что, по-видимому, нашли автора самого популярного в мире анекдота, и «Лаборатория юмора» снова попала в заголовки газет.
После нашего эксперимента журналисты часто задавали один и тот же вопрос: какой из присланных нам со всего мира анекдотов нравится больше всего лично мне? Отвечаю:

Собака приходит на телеграф, берет бланк и пишет: «Гав гав гав. Гав, гав. Гав. Гав гав, гав». Клерк изучает бланк и вежливо замечает: «У вас здесь только девять слов, так что вы можете вписать еще одно «гав» за ту же цену».
Собака в недоумении выпучивает на него глаза: «Но это же будет полная ахинея!»
Я не могу вам объяснить, почему этот анекдот мне нравится. Мне просто смешно.